Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой
гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее
огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту
огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
Неприятнее всего была та первая минута, когда он, вернувшись из театра, веселый и довольный, с
огромною грушей для жены в руке, не нашел жены в
гостиной; к удивлению, не нашел ее и в кабинете и наконец увидал ее в спальне с несчастною, открывшею всё, запиской в руке.
Снится еще Илье Ильичу большая темная
гостиная в родительском доме, с ясеневыми старинными креслами, вечно покрытыми чехлами, с
огромным, неуклюжим и жестким диваном, обитым полинялым голубым барканом в пятнах, и одним большим кожаным креслом.
Впрочем, все-таки у нас сохранялись остатки некоторого, когда-то бывшего комфорта; в
гостиной, например, имелась весьма недурная фарфоровая лампа, а на стене висела превосходная большая гравюра дрезденской Мадонны и тут же напротив, на другой стене, дорогая фотография, в
огромном размере, литых бронзовых ворот флорентийского собора.
К шести часам в такие праздники обжорства Английский клуб был полон. Старики, молодежь, мундиры, фраки… Стоят кучками, ходят, разговаривают, битком набита ближайшая к большой
гостиной «говорильня». А двери в большую
гостиную затворены: там готовится
огромный стол с выпивкой и закуской…
Московский артистический кружок был основан в шестидесятых годах и окончил свое существование в начале восьмидесятых годов. Кружок занимал весь
огромный бельэтаж бывшего голицынского дворца, купленного в сороковых годах купцом Бронниковым. Кружку принадлежал ряд зал и
гостиных, которые образовывали круг с
огромными окнами на Большую Дмитровку с одной стороны, на Театральную площадь — с другой, а окна белого голицынского зала выходили на Охотный ряд.
Ее это огорчило, даже обидело. На следующий день она приехала к нам на квартиру, когда отец был на службе, а мать случайно отлучилась из дому, и навезла разных материй и товаров, которыми завалила в
гостиной всю мебель. Между прочим, она подозвала сестру и поднесла ей
огромную куклу, прекрасно одетую, с большими голубыми глазами, закрывавшимися, когда ее клали спать…
Вихров пошел. В передней их встретил заспанный лакей; затем они прошли темную залу и темную
гостиную — и только уже в наугольной, имеющей вид кабинета, увидели хозяина, фигура которого показалась Вихрову великолепнейшею. Петр Петрович, с одутловатым несколько лицом, с небольшими усиками и с эспаньолкой, с
огромным животом, в ермолке, в плисовом малиновом халате нараспашку, с ногами, обутыми в мягкие сапоги и, сверх того еще, лежавшими на подушке, сидел перед маленьким столиком и раскладывал гран-пасьянс.
Сначала они прошли
огромную, под мрамор, залу, потом что-то вроде
гостиной, с несколькими небольшими диванчиками, за которой следовала главная
гостиная с тяжелою бархатною драпировкою, и, наконец уже, пройдя еще небольшую комнату, всю в зеркалах и установленную куколками, очутились в столовой с отворенным балконом на садовую террасу.
Действительно, в
огромные окна
гостиной проникали хоровые крики, музыка, весь праздничный гул собравшегося с новыми силами карнавала. Я немедленно согласился. Ботвель отправился распорядиться о выезде. Но я был лишь одну минуту с Биче, так как вошли ее родственники, хозяева дома, — старичок и старушка, круглые, как два старательно одетых мяча, и я был представлен им девушкой, с облегчением убедясь, что они ничего не знают о моей истории.
В присутствии А.Н. Островского, в
гостиной А.А. Бренко, В.Н. Бурлак прочел как-то рассказ Мармеладова. Впечатление произвел
огромное, но наотрез отказался читать его со сцены.
Грохов действительно находился в
гостиной и, усевшись там на одно из кресел, грустно-сентиментальным взором глядел на висевшую против него
огромную масляную картину, изображающую Психею и Амура. На этот раз он был совершенно трезв. После того похмелья, в котором мы в первый раз встретили его, он не пил ни капли и был здрав, свеж и не столь мрачен.
Кроме того, почти во всю залу (она же и
гостиная) был разостлан
огромный английский ковер, принесенный с собою в приданое еще бабушкой.
Однажды, это было месяцев шесть спустя после смерти Ивана Кузьмича, я познакомился с одним довольно богатым домом. Меня пригласили, между прочим, бывать по субботам вечером; в одну из них я поехал и когда вошел в
гостиную, там сидело небольшое общество: старик серьезной наружности; муж хозяйки —
огромного роста блондин; дама-старуха в очках; дама очень молоденькая и, наконец, сама хозяйка. Между всеми этими лицами шел довольно одушевленный разговор. Я сел и начал прислушиваться.
Чтобы не беспокоить Надежду Федоровну, которая с моим братом сидела в соседней комнате, он вывел Яковлева в залу, затворил дверь в
гостиную, приказал подать самовар, бутылку рому и
огромную чашку, которую не грех было назвать маленькой вазой, и мы втроем сели посреди комнаты около круглого стола.
Сначала его провели через длинную
гостиную, в которой он успел только заметить люстру в чехле да
огромную изразцовую печь, на которой вылеплена была Церера, с серпом и с каким-то необыкновенно толстым и вниз опустившимся животом.
Как большая часть из них, он, и сам-то неизвестно для чего выстроенный, имел сверх того еще в своем бельэтаже (тоже богу ведомо для каких употреблений) несколько
гостиных — полинялых, запыленных, с тяжеловатою красного дерева мебелью, имел
огромное зало с паркетным, во многих местах треснувшим полом, с лепным и частию уже обвалившимся карнизом, с мраморными столами на золотых ножках, с зеркалами в старинных бронзовых рамах, тянущимися почти во всю длину простенков.
Иосаф робко прошел по темной зале с двумя просветами и в
гостиной, слабо освещенной столовой лампой, он увидел на стенах
огромные, масляной краски, картины в золотых рамках, на которых чернели надписи: Мурильо [Мурильо Бартоломе Эстебан (1618—1682) — выдающийся испанский художник...
Целый ряд высоких комнат с паркетными полами, оклеенных дорогими, тисненными золотом, обоями; столовая «под дуб» с развешанными по стенам плохими моделями дичи, с
огромным резным буфетом, с большим круглым столом, на который лился целый поток света из висячей бронзовой лампы с молочным абажуром; зал с роялем, множеством разной мебели из гнутого бука, диванчиков, скамеек, табуреток, стульев, с дорогими литографиями и скверными олеографиями в раззолоченных рамах;
гостиная, как водится, с шелковой мебелью и кучей ненужных вещей.
«Imaginez-vous [Вообразите (фр.).], — мог бы потом он рассказывать в петербургских
гостиных, —
огромная толпа… с другой стороны войско… и вдруг залп!..
В большой, высокой
гостиной было темно. Только светлели
огромные окна. Ветер гудел не переставая, тучи быстро бежали над садом. Черные вершины деревьев бились и метались под ветром. Стеклянная дверь террасы звякнула, ей в ответ слабо, болезненно зазвенела струна в рояле.
Однажды сидели мы в
гостиной у Зиночки. У Зиночки была отдельная своя
гостиная, с низенькими диванчиками и креслами, с
огромным великолепным зеркалом в раме из карельской березы. Сидела у нее еще ее подруга, курсистка Вера Богдановская, впоследствии известный химик.
Конопацкие купили новый
огромный дом на углу Калужской улицы и Красноглазовского переулка, и в дом этот перевели свою школу и пансион. Дело их расширялось и крепло. Помню во втором этаже маленькую первую
гостиную, потом вторую, побольше, за нею —
огромный зал с блестящим паркетом.
Сгущались зеленоватые июньские сумерки, чаща сада темнела, сквозь ветки горела вечерняя звезда; дом сиял
огромными освещенными окнами, смех, звон посуды, звуки рояля из
гостиной.
Огромный старинный барский дом с несчетным количеством комнат. Полы некрашеные, везде грязновато; в коридоре пахнет мышами. На подоконниках
огромных окон бутылки с уксусом и наливками. В высокой и большой
гостиной — чудесная мебель стиля ампир, из красного дерева, такие же трюмо, старинные бронзовые канделябры. Но никто этому не знает цены, и мы смотрим на все это, как на старую рухлядь.
Им обоим приятно было бы остаться еще вдвоем в этом хозяйском отделении амбара. Но если б у Анны Серафимовны и не случилось экстренного дела, она бы все-таки поспешила уехать. Палтусова она принимала несколько раз у себя на дому, но в
гостиной, в
огромной комнате, на диване, в роли дамы, — она там не так близко сидела к нему, думала не о том, следила за собой, была больше стеснена, как хозяйка.
Прохожу в первую комнату, служащую мне одновременно столовой,
гостиной и спальней (так как на ночь мне стелется там на широкой оттоманке). На столе грязные пустые тарелки, остатки соуса на блюде, кусочки хлеба и на самом видном месте записка.
Огромные корявые буквы гласят: «Пожалуйста, не сердысь, я съила твою курыцу. Она била вкусни, толъко малы соли. А супу тоби оставила. Ешь на здоровья. Твоя Султапка».
Вся
гостиная освещалась
огромным, спускавшимся с потолка чугунным фонарем с разноцветными стеклами, и это освещение придавало еще более фантастический вид.
Как она являлась при нем к madame В., он отправлялся в кухню, отрезывал там себе
огромный ломоть черного хлеба, приходил в
гостиную, садился перед ней, молчал и жевал все время, пока она не уйдет.
В угловой
гостиной помещичьего дома, за круглым преддиванным столом, на котором горела высокая, старинная, видимо, переделанная из олеиновой в керосиновую, лампа под уже новейшим
огромным пунцовым абажуром, сидели на диване Фанни Михайловна Савина и наискосок от нее молодая девушка лет восемнадцати, с оригинальным смуглым лицом цыганского типа.
В
гостиной,
огромной, жесткой и неуютной комнате, освещенной ярче, чем это делается в провинции в «порядочных» домах, сидел уже гость, когда Александр Ильич отдавал приказание насчет вина.
«Это верно, да! Конечно, одежды будут яркие. Блеклые, усталые тона платьев, годные для буржуазных
гостиных, в этих
огромных залах сменятся снова одеждами ярко-красочными, как одежды крестьян, дающие такие чудесные пятна на фоне зеленого луга или леса».
Отужинали. В
огромные окна дворца глядела звездная ночь. В белом зале с ненатертым паркетом играли на рояли, танцевали, декламировали, пели. В темно-вишневой
гостиной, со старинными картинами в тяжелых золотых рамах, на всех столах и столиках играли в шахматы и шашки.
— Ну, ну, Митенька, смотри, чтобы всё было хорошо. Так, так, — говорил он, с удовольствием оглядывая
огромный раздвинутый стол. — Главное — сервировка. То-то… — И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в
гостиную.
— Марья Львовна Карагина с дочерью! — басом доложил
огромный графинин выездной лакей, входя в двери
гостиной. Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.